Неточные совпадения
Конечно, и то правда, что, подписывая на пьяной исповеди Марьи Алексевны «правда», Лопухов прибавил бы: «а так как, по вашему собственному признанию, Марья Алексевна, новые порядки лучше прежних, то я и не запрещаю хлопотать о их заведении тем людям, которые находят себе в том
удовольствие; что же
касается до глупости народа, которую вы считаете помехою заведению новых порядков, то, действительно, она помеха делу; но вы сами не будете спорить, Марья Алексевна, что люди довольно скоро умнеют, когда замечают, что им выгодно стало поумнеть, в чем прежде не замечалась ими надобность; вы согласитесь также, что прежде и не было им возможности научиться уму — разуму, а доставьте им эту возможность, то, пожалуй, ведь они и воспользуются ею».
В-15-х, конгресс выразил свое
удовольствие по поводу принятия испанским сенатом (16 июля) законопроекта, разрешающего правительству ходатайствовать об утверждении договоров, составленных с помощью третейского суда для разрешения всех спорных вопросов, исключая тех, которые
касаются независимости или внутреннего управления государств.
Потому родитель твой, — продолжал Васильев с каким-то злобным
удовольствием, посыпая перцем свой рассказ во всем, что
касалось Фомы Фомича, — потому что родитель твой был столбовой дворянин, неведомо откуда, неведомо кто; тоже, как и ты, по господам проживал, при милости на кухне пробавлялся.
Конечно, они — взрослые, отцы семейств и слишком серьезны для того, чтобы увлекаться игрушками, они держатся так, как будто всё это нимало не
касается их, но дети очень часто умнее взрослых и всегда искреннее, они знают, что похвала и старику приятна, и — не скупятся на похвалы мастерам, заставляя их поглаживать усы и бороды, чтобы скрыть улыбки удовлетворения и
удовольствия.
После вечерней прогулки мы каждый раз пили чай в ее номере и разговаривали. Мы не боялись трогать старых, еще не заживших ран, — напротив, я почему-то даже испытывал
удовольствие, когда рассказывал ей о своей жизни у Орлова или откровенно
касался отношений, которые мне были известны и не могли быть от меня скрыты.
Граф, к чести его сказать, умел слушать и умел понимать, что интересует человека. Княгиня находила
удовольствие говорить с ним о своих надеждах на Червева, а он не разрушал этих надежд и даже частью укреплял их. Я уверена, что он в этом случае был совершенно искренен. Как немец, он мог интриговать во всем, что
касается обихода, но в деле воспитания он не сказал бы лживого слова.
Елпидифор Мартыныч, опять-таки по своей многолетней опытности, очень хорошо знал, что всякая женщина, как бы она ни была дружна с другой женщиной, всегда выслушает с
удовольствием скандал про эту другую женщину, особенно если этот скандал
касается сердечной стороны.
— Отчего же не состоится?.. Нисколько!.. — воскликнул повеселевшим голосом Янсутский; он в это время выпил еще чашку кофе с коньяком. — Я, что
касается до
удовольствий, особенно парижских, перед смертной казнью готов идти на них.
— Как знаешь, а я для твоего же
удовольствия говорю. Что
касается жареного цыпленка, то я его действительно съел; но ведь он уже никуда все равно не годился.
Пушкин щадил Онегина, хотя
касается легкой иронией его праздности и пустоты, но до мелочи и с
удовольствием описывает модный костюм, безделки туалета, франтовство — и ту напущенную на себя небрежность и невнимание ни к чему, эту fatuité [Фатовство (франц.).], позированье, которым щеголяли денди.
Таким образом даже чувство тщеславия при двадцати тысячах дохода удовлетворяется очень немногим более того, как при десяти тысячах; что же
касается до
удовольствий, которые можно назвать положительными, в них разница совершенно незаметна.
Александр Михайлович Стебельков, новый хозяин Никиты, был очень добрый молодой человек, среднего роста, с бритым подбородком и великолепно вытянутыми, как острые палочки, усами, которых он иногда не без
удовольствия слегка
касался левою рукою.
Румянцев. Нет-с; это больше
касается до нравственности. Вот-с, я имел
удовольствие объяснить вам, что не подвержен желанию нравиться девицам. Позвольте узнать: почему же не подвержен?
Устало понурившись, Александра Михайловна с
удовольствием и завистью смотрела на ее работу. Таня была лучшею работницею мастерской. Захватив со стопки большой печатный лист, она сгибала его на папке, с неуловимою быстротою взглянув на номера, и проводила по сгибу костяшкою. Лист как будто сам собою сгибался, как только его
касались тонкие пальцы Тани. При втором сгибе мелькал столбец цифр, при третьем — какая-то картинка, сложенный лист летел влево, а в это время со стопки уже скользил на папку новый.
Все остальное, что
касается его легендарной силы, выражалось в таком роде: он все «ломал». Более всего он ломал, или, лучше сказать, гнул, за столами металлические ножи, ложки, вилки, а иногда подсвечники. Делал он это всегда сюрпризом для хозяев, но не всегда к их большому
удовольствию.
Он не
касался «тайны сердца» несчастного Николая Павловича, не требовал от него во имя дружбы, зачастую становящейся деспотической, откровенности в этом направлении, он, напротив, ловко лавировал, когда разговор
касался тем, соприкасавшихся с недавно так мучительно пережитым им прошлым. Николай Павлович хорошо понимал и высоко ценил эту сердечную деликатность своего друга, а потому не только не уклонялся от беседы с ним, но с истинным
удовольствием проводил в этой беседе целые вечера.
Что же
касается до решения сквитаться со старыми долгами, то взятые им у дочери своего барина сто тысяч рублей, принадлежащие по праву Елизавете Петровне Дубянской, даже со всеми процентами составляли небольшую сумму для богача Алфимова, и душевное спокойствие, которое делается необходимым самому жестокому и бессердечному человеку под старость, купленное этой суммой, составило для Корнилия Потаповича сравнительно недорогое
удовольствие.
Она перешла к анализу своего собственного отношения к Николаю Павловичу: она с некоторых пор с особенным
удовольствием стала встречать его, дни, когда он не приходил, казались ей как-то длиннее, скучнее, однообразнее, ей нравился его мягкий, звучный голос, она с особым вниманием прислушивалась к чтению им ею уже несколько раз прочитанных книг, к рассказам из его жизни, из его службы, — все, что
касалось его, живо интересовало ее.
— Что
касается до вогулятина, который ест сырое мясо, и молодых лосей, то Иван Васильевич с великим
удовольствием обещал их.
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда
касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем-нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор
касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым
удовольствием.